Модуляторы фармакологической активности

Использование лекарства в дозах, более низких, чем существующие терапевтические, привлекательно для фармакотерапии. На возможность перехода к низкодозовой, физиологически более адекватной терапии указывают количественные закономерности действия лекарств, выраженные графиками доза-эффект. Так, для биорегуляторов и иммуноактивных соединений выявлены три диапазона концентрации молекул биологически активного вещества в среде, при которых достигаются максимальные величины эффекта: первый - до 10^-9М; второй -10^-9–10^-17М; третий - < 10^-17М ². Для молекул лекарственных средств других фармакологических групп vкже применим подобная закономерность, однако они имеют свои различия между величинами концентраций биологически активных молекул в среде ^4 5 6.

 Различия в эффективной действующей дозе одного и того же лекарства, при одинаковой величине эффекта, определяются, в числе прочего, базовыми свойствами их молекулярных мишеней, в частности, конформацией  и соответствующими ей кинетическими характеристиками. Биологические молекулы пептидной природы, выполняющие одну и ту же функцию, участвуют в ответной клеточной реакции не все сразу, а лишь те, чьи функциональные возможности достаточны для формирования физиологически адекватного ответа на воздействие ³².  Переход белков в функционально активное состояние – регулируемый процесс, его негативные трансформации вызывают развитие болезни, или не защищают от нее. Последнее при фармакотерапии проявляются развитием лекарственной устойчивости (рис 1.)

Рис.1. Графическое отражение типовой закономерности развития устойчивости к действию лекарственного средства (ЕС50 показывает концентрацию лекарственного средства, при которой эффект составляет половину от максимального).

 График А — оптимальный вариант чувствительности к действию препарата, показана реакция на лекарственный препарат в минимальной, но достаточной для оказания терапевтического эффекта концентрации.

График Б — реальная реакция на препарат, взятый в среднетерапевтической дозе. Кривая сдвигается вправо, однако максимальный ответ сохраняется, так как количество оставшихся доступными рецепторов еще превышает необходимое.

График В отражает эффект после воздействия большей концентрации лекарственного препарата, доступные рецепторы не являются более "избыточными", но их достаточно для проявления максимально возможного эффекта.

Графики Г и Д иллюстрируют развитие лекарственной устойчивости, снижение максимального эффекта, несмотря на увеличение концентрации лекарственного препарата ²⁹.

Фармакологические решения настоящего и будущего должны предусматривать составляющую оптимизации конформации фармакологической мишени.

Белки и пептиды, молекулы пептидной природы в своей совокупности, определяют физиологические возможности отдельного организма, представляют собой фармакологические мишени и используются в подавляющем большинстве фармакологических решений. У каждого человека молекулы пептидной природы, выполняющие одну и ту же функцию, имеют определенные структурные различия, которые определяют индивидуальные количественные характеристики при выполнении функции. Несмотря на структурное  разнообразие биологических молекул пептидной природы, механизмы, контролирующие функционально активную конформацию их структуры, малочисленны и эволюционно консервативны, т.е. они однотипны не только у человека, но и аналогичны таковым во всей эволюционной цепочке - с момента возникновения в ходе эволюции.  Важнейшими из них являются фосфатная и окислительная модификации, поли-АДФ рибозилирование, метилирование, тиоляция и глутатионилирование ²⁸. Первичная и последующая значимости эволюционно-консервативных механизмов контроля конформации молекул пептидной природы определяются теми физиологическими задачами, для решения которых они возникли в ходе эволюции. В этой связи первичную функцию выполняют те механизмы контроля структуры молекул пептидной природы, которые создают равнозначные условия для реализации последующего уровня задач широкому спектру других молекул пептидной природы. 

Одним из таких первичных и фундаментальных регуляторных механизмов широкого спектра действия в клеточной биологии является редокс-регуляция функции белков и экспрессии генов. Остатки цистеина рецепторных, ферментативных, структурных транспортных и других белков, обуславливающие их редокс-чувствительность ("горячие цистеины"), расположены в эволюционно-консервативных доменах молекул ^{3 28 30 31}.

Дефекты редокс-регуляции лежат в основе толерантности регуляторных, эффекторных, структурных и транспортных молекул пептидной природы к действию эндогенных и экзогенных лигандов, включая лекарственные препараты, что приводит к негативным изменениям клеточных процессов и низкой эффективности (либо отсутствию эффекта) лекарств ³³.

Результаты целенаправленного изучения химической и биологической активности MPA дают основание рассматривать их в качестве эффективных средств воздействия на механизмы редокс-регуляции, позволяющих  оптимизировать фармакокинетику и/или фармакодинамику, и/или токсичность большого количества биологически активных химических молекул, используемых в лекарственных препаратах различных фармакологических групп.

Для фармакологических решений, позволяющих осуществлять редокс-воздействие на конформацию молекул пептидной природы, предложены MPA общей формулы (1):

где

M - атом металла: Pt, Pd, Fe, Mn, Co, Ni, Cu, Zn или Mo (в MPA они могут различаться);

R¹ и R² - независимо друг от друга обозначают протон (-H), амино (-NH₂), гидрокси (-ОН), окси (=О), карбокси (-COOH), циано (-CN), C_1-12алкил (далее обозначен как R), C_2-12алкенил, C_2-12алкинил, C_1-12алкокси (-OR), C_1-12алкиламино (-NH-R), C_1-12алкоксикарбонил (-COOR), C_1-12алкиламидо (-CO-NH-R), ариламидо, причем алкильные группировки, входящие в состав указанных заместителей, могут быть, в свою очередь, замещены одной или более чем одной из следующих групп: гидрокси, окси, карбокси, амино или амидо (-СO-NH₂).

NÇN - лиганд или лиганды, содержащие один или несколько донорных алифатических или ароматических атомов азота и занимающие цис-положение у атомов металлов (М).

Термин «цис-расположенные лиганды» соответствует MPA, у которых оговоренные лиганды занимают соседнeе положениe в плоско-квадратной конфигурации MPA, «транс-расположенные лиганды» - соответствует расположению лигандов напротив друг друга.

 Кинетические параметры процесса окисления алифатических тиолов in vitro исследованы с использованием различных MPA ^12 25. Используя квантово-химические расчеты, установлен механизм окислительно-восстановительного воздействия на сульфгидрильные группы алифатических тиолов ¹²:

Рис.2. Типичный каталитический цикл окисления (SH) in vitro на примере окисления восстановленного глутатиона перекисью водорода. В качестве окисляемых SH групп могут выступать "горячие цистеины" белков различного функционального назначения, в качестве окислителя в реакцию могут вступать активные формы кислорода, азота, органические перекиси.

Установлено, что концентрация MPA в среде определяет глубину окисления алифатического тиола. Концентрации MPA в среде инкубации выше 10^-3 М приводили к появлению сульфоновых, сульфиновых и сульфеновых кислот, тогда как при более низких концентрациях имело место лишь образование дисульфидных связей.

 Полученные in vitro результаты указывают на возможность осуществлять редокс-модификацию остатков серы в составе цистеинов эволюционно консервативных доменов молекул пептидной природы различного функционального назначения и в различных биологических структурах внеклеточного и внутриклеточного пространства с помощью MPA ⁴⁰.

Поверхностно-клеточные рецепторы необходимы клеткам для нормального функционирования и адекватного реагирования на изменения внешней и внутренней среды и, в конечном счете, для поддержания гомеостаза всего организма. Конформационные изменения структуры поверхностно-клеточных рецепторов определяют их сродство как к лигандам природного происхождения, так и к лигандам, полученным химическим синтезом и используемым с терапевтическими целями. Богатые цистеином и, соответственно, атомами серы последовательности выявлены в эволюционно-консервативных доменах поверхностно-клеточных рецепторов, обеспечивающих межклеточные, матрикс-клеточные и гуморально-клеточные взаимодействия (адрено-, холино- и дофаминовые рецепторы, интегрины, кадгерины, конннексины, рецепторы ростовых факторов, интерферонов, интерлейкинов и другие).

Восстановленное состояние атома серы или ее участие в образовании дисульфидной связи поверхностно-клеточных рецепторов определяют функционально не активную или, напротив, функционально активную конформацию последних.

 На примере рецептора эпидермального фактора роста (ЭФР) исследованы закономерности образования дисульфидных связей при действии MPA на клетки, предопределяющие димеризацию рецептора и его тирозинкиназную активность (рис.3.) ^7 9.

Рис. 3. Типовой характер волнообразного изменения тирозинкиназной активности рецептора эпидермального фактора роста при действии алифатического тиола (АТ) (1), MPA (2), сочетанное влияние  MPA+АТ, взятых в соотношении 1:1000 (3) [Отчет, институт цитологии РАН, Санкт-Петербург, научный руководитель акад.РАН Н.Н.Никольский].

Биорегуляторы пептидной природы, подобно рецепторам, способны приобретать функционально активную конформацию. Так, функционально активную конформацию интерферонов, которые производят в качестве лекарственных средств, формируют в ходе технологического процесса посредством окислительно-восстановительного воздействия. Экспериментально исследована возможность редокс-воздействия на молекулу интерферона-α и ее рецептора, а также достижения за счет этого повышения противовирусного эффекта интерферона-α с помощью MPA (табл.1).

Таблица 1.
Количественные значения повышения эффективности интерферона
(даны в единицах оптической плотности)

MPA повышало противовирусную эффективность интерферона-α при титрах интерферона 6,4х10^-5; 1,28х10^-6 в 1,5 раза относительно опыта, где действовал только интерферон-α [Отчет Гос НИИ ОЧБ Санкт-Петербург, отв.исп. Симбирцев А.С.].

Приведенная ниже схема суммирует характер конформационных изменений рецептора и лиганда (рис.4).

Рис.4. MPA в сочетании с окислителем (Ox) способствуют образованию дисульфидных связей в структуре рецепторов и их биорегуляторов, предопределяя образование функционально-активных конформаций молекул.

Рецептор является первичной мишенью для воздействия многих факторов среды. Активность рецептора  еще не означает формирования клеточного ответа. В прохождении сигнала, генерируемого рецептором, важно включение посредников, которые, в числе прочего, предопределяют характер клеточного ответа. Одними из ключевых посредников в передаче регуляторного сигнала от рецептора эпидермального фактора роста являются МАР-киназы ERK1,2. Характер  изменения активности МАР-киназ ERK1,2 в ответ на активацию рецептора эпидермального фактора роста приведен на рис.5. 

Рис. 5. Характер ответа МАР-киназ ERK1,2 (рERK) при введении в среду инкубации клеток АТ (1), MPA (2), MPA+АТ 1:1000 (3) [Отчет, институт цитологии РАН, Санкт-Петербург, научный руководитель акад.РАН Н.Н.Никольский].

Очевидно, что и алифатический тиол (АТ), и его MPA изменяют активность МАР-киназ ERK1,2. Сочетанное применение MPA и АТ приводит к потенцированию их действия на МАР-киназы ERK1,2, (рис.5, диаграмма 3).

Клеточный ответ при воздействии MPA+АТ определяется комплексом реакций, контролируемых системой редок-регуляции, и связанных с выживаемостью, пролиферацией, дифференцировкой, клеточной гибелью.

MPA+АТ вызывают увеличение экспрессии ферментов II фазы детоксикации ксенобиотиков при воздействии на клетки в культуре ⁴³ и введении в организм ²². В частности, при действии MPA+АТ на культивируемые клетки увеличивается экспрессия гемоксигеназы и глутатионтрансферазы ⁴³.

Экспрессия ферментов II фазы детоксикации ксенобиотиков носит преимущественно рецептор-опосредованный характер и реализуется через антиоксидант-респонсивные элементы (рис.6).

Рис.6. Экспрессия гемоксигеназы-1 при воздействии на клетки АТ (1), MPA (2) и MPA + АТ в соотношении 1:1000 (3) [Отчет, институт цитологии РАН, Санкт-Петербург, отв.исп. акад.РАН Н.Н.Никольский].

Экспрессия гемоксигеназы-1 имеет место в случае воздействия MPA+АТ (рис.6), носит волнообразный характер, наблюдается через 9 - 11 часов после проявления активности рецептора и сигнал-передающих белков. Экспрессия гемоксигеназы не выявлялась в случае использования селективного ингибитора рецептора эпидермального фактора роста.

При введении в организм действие MPA+АТ на гепатоциты сопровождалось усилением активности   ферментов II фазы детоксикации ксенобиотиков, обеспечивших устойчивость клеток печени к действию циклофосфана (табл. 2) ²².

Таблица 2.
Влияние MPA+АТ на  индукцию ферментов II фазы детоксикации ксенобиотиков в клетках печени белых беспородных крыс при повторном введении циклофосфана в дозе 20 мг/кг в течение 10 суток (активность ферментов в мкмоль/(мин · г белка; восстановленного глутатиона – в мкмоль/г белка)

* – достоверность отличия p<0,05 по сравнению с группой контроля

^*^ – достоверность отличия p<0,05 по сравнению с группой отравленных животных без коррекции

GR – глутатионредуктаза (КФ 1.6.4.2)

GP – глутатионпероксидаза (КФ 1.11.1.9)

GST– глутатион-S-трансфераза (КФ 2.5.1.18)

G6РDG – глюкозо-6-фосфатдегидрогеназа (КФ 1.1.1.49.)

GSH – восстановленный глутатион

Исследованные молекулярные изменения в гепатоцитах, в частности, активация ферментов II фазы детоксикации ксенобиотиков, инициируемые действием MPA+АТ, сочетались с устойчивостью клеток печени к токсическому действию циклофосфана, что обеспечило сохранение структуры ткани печени в группе, получавшей MPA+АТ  (рис.7 – 9) ²².

Рис.7. Морфологическая структура ткани здоровой печени в группе контрольных животных, получавших инъекции физраствора в течение 10 суток.

Рис.9. Характер морфологических изменений ткани печени в группе крыс, получавших циклофосфамид в суточной дозе 20 мг/кг в течение 10 суток и лечение MPA+АТ. Во всех гепатоцитах определяется мелкокапельная (в части - и среднекапельная) жировая дистрофия. Умеренно выраженное равномерное расширении пространств Диссе.

Способность MPA+АТ ограничивается преимущественно активацией ферментов II фазы детоксикации ксенобиотиков, не затрагивая активность и экспрессию ферментов I фазы детоксикации, на что указывают отсутствие эффекта MPA+АТ на модели гексеналового сна [С-Петербург, институт токсикологии ФМБА, отв.исп. к.м.н. С.Е.Колбасов].

 

Белки множественной лекарственной устойчивости цитоплазматической и внутриклеточных мембран являются еще одной группой биологических молекул, активность которых модулируется воздействием MPA+АТ. Множественная лекарственная устойчивость – серьезное препятствие успешного использования химиотерапии для лечения злокачественных новообразований, антибиотикотерапии – в лечении бактериальных инфекций. Способность  противостоять негативному воздействию химических веществ не является уникальным свойством  раковых или бактериальных клеток. Ряд ключевых белков, ответственных за множественную лекарственную устойчивость, широко представлены на цитоплазматической мембране нормальных клеток. Низкая эффективность средств лекарственной терапии не только злокачественных новообразований и бактериальных инфекций, но и соматических заболеваний, может быть обусловлена выраженной активностью системы белков множественной лекарственной устойчивости, ограничивающей возможность создания эффективной концентрации лекарственного средства в микроокружении мишени. 

Экспериментально доказано, что MPA, вводимые обособленно или в избытке лиганда (АТ), в концентрации менее 10^-9М  ингибировали активность Р-гликопротеина (Рgp), одного из ключевых белков множественной лекарственной устойчивости. Ингибирующее действие распространялось не только на Рgp цитоплазматической мембраны, но и Рgp, ассоциированный с мембранами различных органелл, что подавляло механизм удаления лекарственного средства в секретируемые везикулы. 

Воздействие MPA+АТ в концентрациях 0,015 и 0,15 мкмоль/мл на внутриклеточное накопление и распределение между цитоплазмой и ядром модельного препарата и флуоресцентного зонда доксорубицина, примененного в трех концентрациях (максимальной – 5 х 10^–7М, а также в 5 и 10 раз меньше), привело к выраженному увеличению внутриклеточного накопления доксорубицина после преинкубации клеток с MPA+АТ  в исследованных концентрациях. Это зарегистрировано как увеличение внутриклеточной флуоресценции доксорубицина при разных его концентрационных соотношениях. При соотношении [MPA+АТ 0,15 мкмоль/мл : доксорубицин 1/10] – в 1,3 раза , при соотношении [MPA+АТ 0,015 мкмоль/мл : доксорубицин 1, 1/5 и 1/10] – в 1,4; 2,0 и 2,2 раза соответственно.

Более того, при концентрации доксорубицина 1 и 1/5, а также при воздействии MPA+АТ  в концентрации 0,15 мкмоль/мл, отмечено увеличение ядерного накопления доксорубицина и его связывания с ДНК, результатом чего явилось значительное (в 1,4 и 1,7 раза соответственно) снижение внутриклеточной флуоресценции доксорубицина.

Таким образом, воздействием координационного соединения на фактор множественной лекарственной устойчивости (Р-гликопротеин) достигается повышение концентрации препарата в микроокружении фармакологической мишени, что позволяет рассматривать MPA как перспективные средства для повышения терапевтической эффективности лекарства и его использования в терапевтически оптимальных дозах. [Москва, РОНЦ им. Н.Н.Блохина, институт экспериментальной онкологии, отв.исп. проф.д.б.н. Богуш Т.А.]

Кальциевые каналы при воздействии на клетки MPA или MPA+АТ активируются, что приводит к умеренному повышению внутриклеточной концентрации иона кальция. На рис. 10. представлено влияние MPA на внутриклеточную концентрацию кальция ([Ca²⁺]_i) в покое и Са²⁺-сигналы, вызванные АТФ ^{13 14 19 37}.

Рис. 10. Влияние  MPA+АТ на внутриклеточную концентрацию кальция ([Ca²⁺]_i) в покое и Са²⁺-сигналы, вызванные АТФ. MPA+АТ отменяет ингибирующий эффект селективного ингибитора кальциевых каналов - нифедипина (1), эффект самого MPA+АТ  подавляется восстанавливающим агентом дитиотреитолом (ДТТ) (2).

Полученные данные свидетельствуют о способности MPA+АТ увеличивать [Ca²⁺]_i до 240± 28 нМ за счет мобилизации кальция из внутриклеточного депо. Опустошение внутриклеточных депо кальция снижает эффект от действия АТФ. MPA+АТ стабилизируют процесс поступления кальция в клетку из среды, что выражается в подавлении действия на этот процесс ингибитора кальциевых каналов - нифедипина. Дитиотреитол отменял стабилизирующее влияние MPA+АТ на работу кальциевых каналов ^{13 14 15 37}. Конкурентные отношения MPA или MPA+АТ и селективных ингибиторов кальциевых каналов указывают на возможность непосредственного влияния на кальциевые каналы, сочетающегося с их трансактивацией ^{13 14 34 35}. 

Эпителиальные натриевые каналы (ENaC) снижают свою активность, если воздействие MPA+АТ происходит со стороны апикальной мембраны и, напротив, активируются если воздействие осуществляется со стороны базолатеральной мембраны 17 38. Дитиотреитол отменял влияние MPA+АТ на работу натриевых каналов, независимо от точки приложения (со стороны апикальной или базальной мембран). Амилорид, селективный ингибитор ENaC, вводимый после воздействия MPA+АТ, отменял их стимулирующее влияние на натриевые каналы, что косвенно указывает на механизм трансактивации ENaC исследуемыми соединениями. Исходя из подобия количественных характеристик ответа ENaC на воздействие MPA+АТ с действием инсулина на работу ENaC и то, что транспорт Na+ предваряет поглощение клетками глюкозы, исследовали влияние MPA и MPA+АТ на способность клеток к поглощению глюкозы. MPA+АТ, воздействующие со стороны базальной мембраны на эпителиальные клетки, оказывали подобное инсулину влияние на транспорт глюкозы в клетки 39.

Экзоцитоз - клеточный процесс, при котором внутриклеточные везикулы (мембранные пузырьки) сливаются с внешней клеточной мембраной. При экзоцитозе содержимое секреторных везикул (экзоцитозных пузырьков) выделяется наружу, а их мембрана сливается с клеточной мембраной. Практически все макромолекулярные соединения (белки, пептидные гормоны и др.) выделяются из клетки этим способом. Экзоцитозные пузырьки являются местом обитания внутриклеточно паразитирующих микроорганизмов. Так, способность внутриклеточного паразитирования в макрофагах является характерной чертой микобактерий с лекарственной устойчивостью. Фактически макрофаг  является для микобактерии туберкулеза убежищем, как от гуморальных эффекторов иммунной системы, так и от  этиотропных средств фармакотерапии ^{8 20 21 38}. MPA+АТ характеризует способность активировать процесс удаления секретируемых подмембранных гранул, включающих как секретируемые клеточные продукты, так и внутриклеточно-паразитирующие микроорганизмы. Наиболее полно этот эффект MPA+АТ исследован при лечении лекарственно-резистентных форм туберкулеза ^{20 21 23 27}.

Рис.11. Микобактерии паразитируют в макрофагах, нарушая созревание фагосом. Метаболическая активность микобактерий в фагосомах макрофагов индуцирует механизмы, подавляющие чувствительность рецепторного аппарата макрофагов к действию биорегуляторов. Действие  MPA+АТ на макрофаги  стимулирует их функционально-метаболическую активность, что сопровождается либо секрецией фагосом, либо их нормальным развитием с последующим перевариванием микобактерий ¹.

Количественные характеристики способности MPA+АТ подавлять лекарственную устойчивость (ЛУ) микобактерий туберкулеза получены в эксперименте. Так, на культуре ткани легкого доказано, что сочетание MPA+АТ с основными и резервными противотуберкулезными препаратами (ПТП)  снижает интенсивность роста микроколоний лекарственно-чувствительных (ЛЧ) и лекарственно-резистентных (ЛР) МБТ в 1,5-2 раза соответственно ^20 21.

MPA+АТ позволяют контролировать конформацию молекул пептидной природы и снизить или устранить побочное токсическое действие лекарственных препаратов на клетки, ткани или органы, не пораженные болезнью, но - в силу фармакокинетики и фармакодинамики лекарственного средства, являющиеся мишенью его воздействия. Например, средства химиотерапии злокачественных новообразований в идеале должны воздействовать на опухолевые клетки, антибиотики - только на микроорганизмы, противовирусные препараты - только на инфицированные вирусом клетки. Однако такой селективности нет - как у лекарственных препаратов приведенных фармакологических групп, так и у других лекарственных средств. В этой связи комплекс защитных реакций, обусловленных MPA или MPA+АТ, позволяет, в первую очередь, уменьшить негативное воздействие химиотерапии на нормальные клетки. Экспериментально изучены возможности повышения эффективности биологически активных молекул за счет MPA или MPA+АТ, закономерности снижения дозы и профиля токсичности.

Конформационные изменения структуры рецепторов отражаются на степени их тропности к лиганду, активаторам и ингибиторам. Применительно к рецептору эпидермального фактора роста клеток А431 использовался ингибитор тирозинкиназной активности в концентрации, не оказывающей значимого влияния. Однако его последовательное, после MPA+АТ, введение сопровождалось кратным увеличением ингибирующего действия на активность рецепторной тирозинкиназы [Отчет, институт цитологии РАН, Санкт-Петербург, отв.исп. акад.РАН Н.Н.Никольский]. Таким образом, действие MPA+АТ привело к достижению желаемого эффекта при снижении воздействующей дозы вещества за счет оптимизации структуры фармакологической мишени.

Результаты исследования приведены в таблице 3.

Таблица 3.
Влияние MPA+АТ и АТ на эффективность противовирусной терапии ацикловиром.

В соответствии с  результатами (табл. 3), при обособленном применении исследуемых веществ ацикловир в дозе 30 мг/кг  является эффективным средством лечения по бесспорному критерию - выживаемости экспериментальных животных. Уменьшение дозы ацикловира до 15 мг/кг приводило к снижению эффективности противовирусной терапии по критерию выживаемости. Однако использование ацикловира в дозе15 мг/кг в сочетании с MPA+АТ способствовало повышению терапевтической эффективности противовирусного средства. АТ без MPA не обладал способностью усиливать противовирусную активность ацикловира [Отчет, Cанкт-Петербург, НИИ Военной медицины, отв.исполнитель  д.м.н. профессор Кацалуха В.В.].

Результаты исследования приведены в таблице 4.

Таблица 4.
Влияние MPA, АТ и MPA+АТ на эффективность антибактериальной терапии препаратом джозамицин.

Из полученных результатов (табл. 4) следует, что при обособленном применении исследуемых веществ джозамицин является эффективным средством лечения хламидийной инфекции при его назначении в дозе 100 мг/кг по критерию выживаемости экспериментальных животных. Уменьшение дозы джозамицина до 25 и 50 мг/кг приводило к снижению эффективности антибактериальной терапии по критерию выживаемости. Однако использование джозамицина в дозировках 25 и 50 мг/кг в сочетании с MPA (количество модулирующего соединения 1.7×10^-7М/кг) способствовало повышению терапевтической эффективности препарата. Из экспериментальных результатов следует, что MPA позволяло в 2 раза снизить терапевтическую дозу препарата без потери терапевтической эффективности. АТ без MPA не оказывал эффекта. Сочетанное применение MPA+АТ и джозамицина позволило повысить эффективность действия антибиотика, что выразилось достижением желаемого эффекта при его введении в дозе 25 мг/кг [Отчет, Cанкт-Петербург, НИИ Военной медицины, отв.исполнитель  д.м.н. профессор Кацалуха В.В.].

Общий анализ крови самцов крыс с цитопенией на 3 сутки после введения циклофосфана (100 мг/кг); не получавших лечение (вводили физраствор),  получавших лечение АТ, гемостимулятором (Li₂НСО₃), литиевой солью АТ (АТ-Li) и MPA+АТ-Li

Таблица 5

 Общий анализ крови самцов крыс с цитопенией на 7 сут после введения циклофосфана (100 мг/кг); не получавших лечение (вводили физраствор),  получавших лечение АТ, гемостимулятором (Li₂НСО₃), литиевой солью АТ (АТ-Li) и MPA+АТ-Li

MPA+АТ-Li

Таблица 6.

 Общий анализ крови самцов крыс с цитопенией на 14 сут после введения циклофосфана (100 мг/кг); не получавших лечение (вводили физраствор),  получавших лечение АТ, гемостимулятором (Li₂НСО₃), литиевой солью АТ (АТ-Li) и MPA+АТ-Li 

Результаты влияния на уровень глюкозы в крови приведены в таблице 7.

Уровень сахара в крови мышей (ммоль/л, M ± m) в тесте нагрузки глюко

Интегральные показатели, показатели углеводного и липидного обмена у белых крыс с экспериментальным диабетом (M ± m)

Таблица 8

1. Разработка  лекарственных препаратов нового поколения с использованием MPA и MPA+АТ стала возможной благодаря  выявленной способности  MPA и MPA+АТ повышать чувствительность мишени к действию лекарства и/или увеличивать концентрацию лекарства в микроокружении фармакологической мишени. 

2. MPA и MPA+АТ образовано взаимодействием d-металла с алифатическим тиолом (лиганд) и обладает собственной специфической  биологической активностью при введении  в организм в концентрации 10^-3М – 10^-15М.

3. Исходными продуктами для создания лекарственных препаратов нового поколения являются химические соединения, биологическая активность которых известна. Они используются для приготовления фармакологических субстанций соответствующих лекарственных средств в сочетании с MPA или MPA+АТ, фармакокинетика которых подобна фармакокинетике химической молекулы или химических молекул.

4. Биологическая активность MPA или MPA+АТ может сочетаться с биологической активностью лиганда или лиганда и противоиона лиганда и/или ковалентно связанной с ним молекулы.

5. В качестве противоиона лиганда (алифатического тиола) могут выступать ионы биометаллов (например: литий, магний, кальций, калий и др.) и/или ионизированные формы органических молекул (например,  молекулы антибиотиков, противовирусных препаратов, цитостатиков, ионизированные формы молекул лекарственных средств из других фармакологических групп), которые используются как лекарственные средства этиотропной, патогенетической или симптоматической терапии.

6. Соотношение MPA и молекул действующего начала могут находиться в диапазоне от 1:100 до 1:50000.

7. Терапевтически оптимальная фармакологическая активность химического соединения или химических соединений с известной биологической активностью при использовании совместно с MPA или MPA+АТ, проявляется в дозах, кратно более низких, чем используемые.

8. Разовые, суточные и курсовые дозы лекарственного средства нового поколения на основе химических соединений с известной биологической активностью и MPA или MPA+АТ определяются эмпирически на соответствующих этапах доклинических и клинических исследований.

 

В рамках данного направления могут быть реализованы фармакологические решения с использованием ионов макроэлементов: магния, калия, кальция, неорганических соединений фосфора, биологическая активность которых востребована терапевтической практикой в терапии заболеваний нервной системы, болезней мышечной и соединительной ткани.

Средство для лечения ишемической болезни сердца (механизм фармакологического прекондиционирования  ишемии миокарда) на основе фармакологически активного вещества аденозина и MPA+АТ  (терапевтическая активность аденозина в таком сочетании проявляется при двадцатикратном снижении его дозы в сравнение с эффектом аденозина, применяемого изолированно). 

Противовирусный препарат на основе рибавирина и MPA+АТ (снижение курсовой дозы рибавирина и изменение профиля токсичности).

Средство лечения рассеянного склероза на основе MPA+ Li /Mg/АТ и инозина.

Подобным образом могут быть реализованы фармакологические решения по созданию лекарственных субстанций  со средствами лечения

• онкологических заболеваний (препараты таргетной терапии);
• гипертонической болезни;
• нарушений ритма;
• герпесвирусных инфекций;
• болезни с внутриклеточным паразитированием возбудителя;
• ожирения;
• аутоиммунных заболеваний;
• заболеваний соединительной ткани и остеопороза;
• псориаза и атопического дерматита.

В рамках данного направления создания лекарственных препаратов нового поколения перспективными являются композиции MPA и MPA+АТ с:

• интерферонами;
• колониистимулирующими факторами;
• эритропоэтинами;
•  антителами.

Ожидаемый терапевтический результат: уменьшение разовой и курсовой доз, изменение профиля токсичности.

Основой использования MPA и MPA+АТ для повышения иммуногенности слабовыраженных антигенов является их способность адаптировать рецепторы для взаимодействия с антигеном. Одной из функций HSP70 является связывание экзоантигена вирусного, бактериального и иного происхождения. Комплекс HSP70-экзоантиген распознается рецептором СD40 антигенпрезентующих клеток. MPA+АТ обеспечивает формирование функционально-активной конформации рецептора, способной к взаимодействию с комплексом HSP70-экзоантиген (рис.12). 

Рис.12. MPA+АТ обеспечивает формирование функционально-активной конформации рецептора, способной к взаимодействию с комплексом HSP70-экзоантиген (АПК – антиген-презентующие клетки).

Предлагаемый подход позволяет использовать фракции биоматериала с малым содержанием антигена.

Результаты работ петербургских исследовательских организаций и отраслевых предприятий, занимающихся разработкой лекарственных средств, и исследований группы компаний VAM, работающей с 1994 года в области создания новых лекарственных средств (НЛС), позволили выявить уникальную биологическую активность MPA и алифатических тиолов в отношении ключевых молекул пептидной природы - клеточных мембран, цитозоля, внеклеточного пространства.

Биологическая активность MPA+АТ позволяет осуществлять новые фармакологических решения с существующими химическими молекулами лекарственных средств, обеспечивая последним повышение тропности к фармакологической мишени и/или возможность создания их высоких концентраций в микроокружении фармакологической мишени и/или изменение профиля их токсичности.

Качественным отличием НЛС от их предшественников является переход к физиологически приемлемой низкодозовой терапии при сохранении фармакологической эффективности и, как следствие, уменьшение общей и органной токсичности. Открывается возможность создания в короткие сроки (от 3-5 лет для одного препарата) оригинальных патентоспособных лекарственных препаратов, обладающих высокой эффективностью и соответствующих критериям низкодозовой, физиологически более адекватной терапии.

Изложенное выше позволяет сформулировать следующие принципиальные позиции, связанные с реализацией предлагаемого способа разработки нового поколения лекарственных препаратов на основе MPA и алифатических тиолов:

1. Предлагаемый способ создания препаратов на основе MPA или MPA+АТ и разрешенных к применению ЛС позволяет получить НЛС, в полной мере отвечающие критериям безопасности и эффективности, существенно уменьшая проблему лекарственной смертности.

2. Риски финансирования сводятся к минимуму, т.к. сроки и расходы на разработку снижаются в десятки раз, а продвижение НЛС, созданных таким путем, существенно упрощается.

3. Соотношение цена/качество уменьшается за счет снижения затрат на разработку, производство и продвижение, в то время как эффективность - растет.

Предлагаемые продукты полностью отвечают требованиям новизны, эффективности и безопасности; обеспечивая при этом более низкую стоимость НЛС, дают возможность реализации этих средств (или лицензий на их производство) как в России, так и за рубежом.

Биологический ответ -  биохимическая и/или  физиологическая реакция клетки, органа и организма в целом при действии химического соединения или нескольких соединений и/или лекарственного средства или лекарственных средств.

Белок структурированный – молекула пептидной природы, имеющая уникальную третичную структуру, способная выполнять физиологическую функцию самостоятельно или после формирования гомо- и/или гетерологичных четвертичных структур.

Белки с внутренней неупорядоченностью – полифункциональные белки,  которые, не выполняя какую-либо из присущих им физиологических функций, не имеют соответствующую уникальную третичную структуру для выполнения этой функции, но образующие тот или иной ее вариант для выполнения соответствующей физиологической функции после  химической модификации.

Глютатионелирование – взаимодействие  серы сульфгидрильной группы цистеина белков (Pr-SH) и серы сульфгидрильной группы цистеина восстановленного глутатиона (GSH)  приводящее к образованию смешанных дисульфидов (Pr-S-S-G).

Координационные соединения – соединения, существующие как в кристаллическом состоянии, так и в растворе, особенностью которых является наличие центрального атома (акцептора электронов), окруженного лигандами (донорами электронов). Лиганды способны ступенчато и обратимо отщепляться от центрального атома по геторолитическому типу. Координационные соединения, в молекулах которых имеется два атома металла, окруженные лигандами и связанные друг с другом посредством мостиковых групп называются биядернными координационными соединениями.

 Молекулы пептидной природы простые - полимерные молекулы, первичная последовательность (структура) которых образована     остатками аминокислот, связанными пептидной связью в полипептидную последовательность, которая может приобретать различную геометрическую форму (конформацию) за счет других химические связей, в частности водородных связей - вторичную структуру; водородных, ионных, дисульфидных, гидрофобных – третичную структуру, имеющую форму глобулы или фибриллы. Объединение отдельных глобул и/или фибрилл одинакового (гомологичные) или различного аминокислотного состава (гетерологичные) в единую молекулу за счет каких либо химических связей, исключая пептидную образует четвертичную структуру. 

 Молекулы пептидной природы сложные – молекулы, полипептидная последовательность которых связана с углеводными, липидными компонентами, нуклеиновыми кислотами, пигментами, металлами, остатками фосфорной кислоты.

Оптимизация лидера – синтетическая модификация биологически активного соединения с выполнением всех стереоэлектронных, физико-химических, фармакокинетических и токсикологических требований для его клинического использования.

Рецептор – структура  клетки или внеклеточного пространства, являющаяся простой или сложной молекулой  пептидной природы, наделенная способностью распознавания и передачи сигнала, вызывающего определенный биологический ответ.  

Рецепторы включают регуляторные белки, опосредующие действие эндогенных сигнальных молекул и/или экзогенных химических соединений, включая лекарственные препараты; ферменты, транспортные и структурные белки, которые могут быть ингибированы или активированы при взаимодействии или опосредованно  химическими соединениями, включая лекарственные препараты. Терапевтическая эффективность и токсическое действие лекарства в организме больного зависит от используемой дозы лекарственного средства, определяемой регулируемым свойством  рецепторов к лекарствам – чувствительностью. 

Селективность – способность вещества воздействовать на определенный рецептор или тип рецепторов за счет слабых химических взаимодействий с его химическими группами. Селективность требует определенной конформации рецептора, обеспечивающей доступность реагирующих с веществом химических групп.  Селективность действия вещества обеспечивает выраженность определенного  биологического ответа при поступлении вещества в организм. Из двух или более веществ, воздействующих на один рецептор, более селективным будет то, наименьшее количество которого  необходимо для получения искомого биологического ответа. Избирательность взаимодействия

Тиоляция -  взаимодействие  серы сульфгидрильной группы цистеина белков (Pr-SH) и серы сульфгидрильной группы различных соединений (R-SH) приводящее к образованию смешанных дисульфидов (Pr-S-S- R). 

Токсичность – способность химического соединения или лекарственного средства вызывать повреждения.

Фармакологический ответ – необходимая для терапии и/или профилактики болезни биологическая реакция   достаточной силы и/или длительности на действие лекарственного средства или лекарственных средств.

Химическая модификация молекулы пептидной природы - присоединение химической связью к атомам молекулы пептидной природы какой либо химической группы, приводящей к изменению структуры молекулы и/или физиологической активности.

Эффективность  - показатель, значение которого определяется дозой лекарственного средства, необходимой для достижения фармакологического ответа соответствующей  силы и/или длительности  и/или уменьшении его токсического действия.

1. Антушевич А.Е., Антонов В.Г., Василенко К.П., Бурова Е.Б. Возможный механизм устранения антибиотикорезистентности микобактерий туберкулеза препаратом Глутоксим^®. Материалы первого всероссийского научного форума «Инновационные технологии медицины XXI века», 2005, 405-407.

2. Ашмарин И.П., Корозеева Е.П., Лелякова Т.В. Эффективность ультрамалых доз эндогенных биорегуляторов и иммуноактивных соединений.  Микробиология, эпилепсия и иммунология.  2005,  3, 109-116.

3. Альберт А. Избирательная токсичность. М.:Медицина,1989, 832.

4. Бурлакова Е.Б., Конрадов А.А., Мальцева Е.Л. Действие сверхмалых доз биологически активных веществ и низкоинтенсивных физических факторов. Хим. Физика, 2003,  22,  2, 21–40.

5. Бурлакова Е.Б., Конрадов А.А., Мальцева Е.Л. Сверхслабые воздействия химических соединений и физических факторов на биологические системы. Биофизика, 2004, 49, 3, 551-564.

6. Белов В.В., Мальцева Е.Л., Пальмина Н.П., Бурлакова Е.Б. Роль полярности растворителя в механизме действия биологически активных веществ в сверхмалых дозах. Докл. РАН, 2004,  399, 4,  548–550.

7. Бурова Е.Б., Василенко К.П., Антонов В.Г.,   Никольский Н.Н. Трансактивация рецептора эпидермального фактора роста окисленным глутатионом и его фармакологическим аналогом Глутоксим^® в клетках А431. Доклады Академии Наук, 2005, 404, 1, 1-3.

8.  Бут П.Г., Муравъев Р.А., Фомина В.А.. Роговин В.В. Внутриклеточное преобразование фагосом.  Известия РАН. Серия Биологическая, 2004, 6, 678-681.

9. Василенко К.П., Бурова Е. Б., Антонов В.Г., Никольский Н.Н Окисленный глутатион вызывает активацию рецептора эпидермального фактора роста и мар-киназ erk 1,2. Цитология, 2006, 48,  6, .500-507.

10. Васильева С.Н. Экспериментальное обоснование использования глутоксима в качестве средства сопровождения этиотропной терапии генерализованного туберкулеза. Автореф.канд.дисс., 2004, 24 с.

11. Горбунова В.А., Миндра Н.В., Осе И.В. Изучение гемостимулирующих свойств препарата Глутоксим у больных НМРЛ, получающих цитостатическую химиотерапию.  Тезисы X Росс.Нац. Конгр. «Человек и лекарство», М., 7-11 апреля, 2003; 489.

12. Еремин А.В., Панина Н.С., Антонов В.Г. и др.Координационные соединения палладия и железа с кислородмостиковыми лигандами в реакциях окисления тиоаминокислот. Российский химический журнал-2009, LIII, 1, 22-27.

13. Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Курилова Л.С., Антонов В.Г., Антушевич А.Е., Ноздрачев А.Д. Возможное участие ионов кальция в регуляторном действии окисленного глутатиона на макрофаги. Доклады Академии Наук, 2007, 412, 5, 1-4.

14. Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Курилова Л.С., Антонов В.Г.,  Ноздрачев А.Д. Роль тирозинкиназ и тирозинфосфатаз в действии окисленного глутатиона и препарата глутоксим на внутриклеточную концентрацию Са²⁺ в макрофагах. Доклады Академии Наук,  2007, 417; 1-3.

15. Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Курилова Л.С., Антонов В.Г., Ноздрачев А.Д. Возможное участие фосфатидилинозитолкиназ в действии окисленного глутатиона и препарата глутоксим на внутриклеточную концентрацию Са²⁺ в макрофагах. ДАН, 2008,  422, 4,  562-563.

16. Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Мельницкая А.В., Антонов В.Г., Ноздрачев А.Д. Влияние дисульфидсодержащих соединений на транспорт Na⁺ в коже лягушки. ДАН,  2008,  421, 5,  709-712.

17. Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Мельницкая А.В., Антонов В.Г., Ноздрачев А.Д. Участие фосфатидилинозитолкиназ в действии окисленного глутатиона и препарата глутоксим на транспорт Na⁺ в коже лягушки. ДАН, 2009,  422, 3,  417-419.

18. Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Курилова Л.С., Антонов В.Г., Ноздрачев А.Д. Роль ключевых ферментов фосфоинозитидного пути передачи сигнала в действии окисленного глутатиона и препарата Глутоксим на внутриклеточную концентрацию Ca²⁺ в макрофагах ДАН,  2009,  428, 2,  272-274.

19. Курилова Л.С., Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Антонов В.Г. Влияние окисленного глутатиона и его фармакологического аналога препарата глутоксим на внутриклеточную концентрацию Са²⁺ в макрофагах. Цитология,  2008,  50,  5,  452-461.

20. Куничан А.Д., Соколова Г.Б., Синицин М.В., Бугаенко С.Е., и др. Влияние Глутоксима на рост лекарственно-резистентных микобактерий туберкулеза и на активность основных противотуберкулезных препаратов в культуре легочной ткани.  Большой Целевой Журнал о туберкулезе, 2002, 15,  22-24.

21. Куничан А.Д., Соколова Г.Б., Перельман М.И. Влияние Глутоксима на рост лекарственно-резистентных микобактерий туберкулеза при его сочетании с противотуберкулезными препаратами второго ряда в культуре легочной ткани мышей. «Антибиотики и химиотерапия», 2002, 47, 6, 18-21.

22. Минаева Л.В. Экспериментальная оценка роли изменений системы глутатиона в реализации побочных цитотоксических эффектов повторного введения циклофосфана. Автореф.канд.дисс. 14.00.20 -токсикология, 03.00.04 – биохимия, С-Пб. ВМедА, 2007, 20с.

23. Перельман М.И., Соколова Г.Б., Куничан А.Д.,  Синицин М.В., Глутоксим в комплексной терапии туберкулеза (пособие для врачей). М.:Гелла-принт, 2007, 15с.

24. Перельман М.И. Туберкулез и безопасность. Молекулярная медицина, 2004, 3, 27-31.

25. Рузанов Д.С., Фишер А.И. и др. Каталитические свойства олигоядерных ацетатных координационных соединений кобальта в реакции окисления глутатиона пероксидом водорода. Журнал прикладной химии, 2008, 81, 5, 867-868.

26. Седакова Л.А., Миндра Н.В., Василенко К.П., Антонов В.Г., Антушевич А.Е., Трещалина Е.М. Предварительные результаты изучения влиянии препарата Глутоксим на опухолевый рост и эффективность полихимиотерапии в эксперименте. Материалы первого всероссийского научного форума «Инновационные технологии медицины XXI века»,  2005, 459-461.

27. Соколова Г.Б., Синицин М.В., Кожемякин Л.А., Перельман М.И. Глутоксим в комплексной терапии туберкулеза. «Антибиотики и химиотерапия»,  2002, 47; 2,  20-23.

28. Albetrs B., Johnson A., Lewis J., Raff M., Roberts K., Walter. "Molecular biology of the cell", the 4^th edition. Garland Science, Taylor and Francis group. 2002.

29. Eddited by Bertram G. Katzung, MD, PhD, Basic & Clinical Pharmacology, 2005.

30. Filomeni G., Aquilano K., Civitareale P., Rotilio G., Ciriolo M.R. Activation of c-jun-N-termainal kinase is required for apoptosis triggered by glutathione disulfide in neuroblastoma cells. Free Rad. Biol. Med., 2005, 39, 345-354.  

31. Filomeni G., Rotilio G., Ciriolo M.R. Cell signalling and the glutathione redox system. Biochem. Pharmacol. 2002, 64, 1057-1064.

32. Jeffry C.J Moonlighting proteins. TIBS,1999, 8-11.

33. Pirmohamed М., Kevin B. Genetic susceptibility to adversedrug reactions. Trends Pharm.Sci., 2001, .22, 298-305.

34. Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E., Kurilova L.S., Antonov V.G., Nozdrachev A.D. The role of tyrosine kinases and tyrosine phosphatases in the effect of glutoxim and oxidized glutathione on the intracellular Ca²⁺ concentration in macrophages. Doklady Biol. Sci., 2007,  417,  417-419.

35. Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E., Kurilova L.S., Antonov V.G., Nozdrachev A.D. Possible involvement of phosphatidylinositol kinases in the effect of the oxidized glutathione and Glutoxim on the intracellular Ca²⁺ concentration in macrophages. Doklady Biol. Sci., 2008,  422, 296-297.

36. Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E., Melnitskaya A.V., Antonov V.G., Nozdrachev A.D. Effect of disulfide-containing compounds on the Na⁺ transport in the frog skin. Doklady Biol. Sci., 2008,  421,   235-238.

37. Kurilova L.S., Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E., Antonov V.G. The effect of oxidized glutathione and its pharmacological analogue glutoxim on intracellular Ca²⁺ concentration in macrophages. Cell and Tissue Biology, 2008,  2, 3,  322-332.

38. Malik Z., Dennig G.M.,  Kusner D.G.  Inhibition of Ca2+ signaling by  Mycobacterium tuberculosis is associated with reduced phagosome-lisosome fusion and increased survival with human macrophages. J.Exp. Med, 2000, 191, 2, 287-302.  

39. Melnitskaya A.V.,Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E.et al. In: Biological Motility; Achievements and Perspectives. Puschino, Foton-Vek., 2008, 200.

40. Townsend D. M., He L. Hutchens S.at al. NOV-002, a Glutathione Disulfide Mimetic, as a Modulator of Cellular Redox Balance. Cancer Res., 2008,  68, 2870-2877.

41. Townsend D. M., Pazoles Ch.J., Tew K.D. NOV-002 a mimetic of glutathione disulfide. Expert Opin. Investig. Drug, 2008,  17, 7, 1075-1083.

42. Townsend D. M., Tew K.D. Pharmacology a mimetic of glutathione disulfide, NOV-002//Biomedicine Pharmacotherapy, 2008, 1-4.

43. Townsend D. M., Manevich Y., He L at all. Novel Role for Glutathione S-Tranferase π:  Regulator of Protein S-Glutathionylation Following Oxidative and Nitrosative Stress. J.Biol.Chem., 2009,  284,  436-445.

44. Donna M. Easton, Anastasia Nijnik, Matthew L. Mayer, and Robert E.W. Hancock: Potential of immunomodulatory host defense peptides as novel anti-infectives.  Trends in Biotechnology, 2009,  27, 10, 582-590.⁠

А431 - клетки эпидермоидной карциномы человека

АПК – антиген презентующие клетки

АТФ – аденозинтрифосфорная кислота

АТ – алифатический тиол

MPA – модулятор фармакологической активности

ДТТ- дитиотреитол

ЛС – лекарственное средство

М – концентрация, обозначающая количество вещества в молях в одном литре раствора

МЛУ – множественная лекарственная устойчивость

НЛС – новое лекарственное средство

ПТП – противотуберкулезные лекарственные  препараты

АсSSАс – дисульфид ацетилцистеина

2LiАсSSАс – литиевая соль дисульфида ацетилцистеина

Ас-Pd - биядерное координационное соединение палладия и ацетилцистеина

GSH – восстановленный глутатион

GSSG – окисленный глутатион или дисульфид глутатиона

GR - глутатионредуктаза (КФ 1.6.4.2)

GP –глутатионпероксидаза (КФ 1.11.1.9)

GST- глутатион-S-трансфераза (КФ 2.5.1.18)

G6РDG- глюкозо-6-фосфатдегидрогеназа (КФ 1.1.1.49.)

GSH-восстановленный глутатион

[Ca²⁺]_I – цитозольная фракция ионизированного кальция

Co - кобальт

Cu - медь

ЕС₅₀ – показывает концентрацию лекарственного средства, при которой эффект составляет половину от максимального

ERK1,2 – экстраклеточно регулируемые киназы, трансформирующие регуляторный сигнал в экспрессию различных генов

рERK – обозначение фосфорилированной молекулы протеинкиназы

ENaC – эпителиальные натриевые каналы

Fe – железо

Li₂НСО₃ – гидрокарбонат лития

HSP70 – белок теплового шока с молекулярной массой 70 килодальтон

МАР-киназы   – митоген активируемые протеинкиназы - внутриклеточные белки, осуществляющие фосфатную модификацию молекул пептидной природы по остаткам серина и треонина.

MPA+АТ - модулятор фармакологической активности (modulator of pharmacological activity) в сочетании со свободными молекулами  алифатического тиола, взятыми в избытке

Mn - марганец

Mo – молибден

Ox – окислитель – кислород и его активные формы, активные формы азота. органические перекиси.

Рgp - Р-гликопротеин транспортный белок цитоплазматической мембраны и мембран различных  органелл клеток, осуществляющий выведение из клетки различных веществ, включая лекарственные препараты.

Ni - никель

NOV-002 - американский аналог препарата Глутоксим^®

NOV-2005 - американский аналог препарата Моликсан^® 

Pr – протеин

Pd - палладий

Pt - платина

R – химический радикал

SH - сульфгидрильная группа

-S-S- дисульфидная связь

Zn - цинк

Бурова Е.Б.,  Василенко К.П., Антонов В.Г.,  Никольский Н.Н. Трансактивация рецептора эпидермального фактора роста окисленным глутатионом и его фармакологическим аналогом Глутоксим в клетках А431. ДАН, 2005,  404 (1); 1-3.

Василенко К.П., Бурова Е.Б.,.Антонов В.Г, Никольский Н.Н. Окисленный глутатион вызывает активацию  рецептора эпидермального фактора роста и мар-киназ ERK1,2. Цитология, 2006, 48 (6); 500-506.

Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Курилова Л.С., Антонов В.Г., Антушевич А.Е., академик Ноздрачев А.Д. Возможное участие ионов кальция в регуляторном действии окисленного глутатиона на макрофаги. Доклады академии наук, 2007, (412); 1-4.

Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Курилова Л.С., Антонов В.Г.,  академик Ноздрачев А.Д.. Роль тирозинкиназ и тирозинфосфатаз в действиии окисленного глутатиона и препарата глутоксим на внутриклеточную концентрацию Са²⁺ в макрофагах. Доклады академии наук, 2007, 417; 1-3.

Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E., Kurilova L.S., Antonov V.G., Antushevich A.E. and Academican Nozdrachev A.D. The Possible Involvement of Calcium Ions in the Regulatory Effect of Oxidized Glutathione on Macrophages. Doklady Biological Sciences, 2007, .412; 11-14.

Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E., Kurilova L.S., Antonov V.G.,  and Academican Nozdrachev A.D. The Role of Tyrosine Kinases and Tyrosine Phosphatases in the Effect of Glutoxim and Oxidized Glutathione on the Intracellular Ca2+ Concentration in Macrophages. Doklady Biological Sciences, 2007, 417; 417-419.

Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Курилова Л.С., Антонов В.Г.,  академик Ноздрачев А.Д. Участие фосфатидилинозитолкиназ в действии окисленного глутатиона и препарата Глутоксим на транспорт Na⁺ в коже лягушки. Доклады академии наук, 2009, 424 (3); 417-419.

Melnitstaya A.V., Krutetskaya Z.I., Lebedev O.E., Antonov V.G., et al.  The role of tyrosine kinases in the effect of oxidixed glutathione and glutoxim on Na⁺ transport in frog skin. Doklady Biological Sciences , 2009, 432; 417-419.

Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Курилова Л.С., Антонов В.Г., академик Ноздрачев А.Д.  Роль ключевых ферментов фосфоинозитидного пути передачи сигнала в действии окисленного глутатиона и препарата Глутоксим на внутриклеточную концентрацию Са²⁺ в макрофагах.  Доклады Академии наук, 2009, 428 (2); 272-274.

Курилова Л.С., Крутецкая З.И., Лебедев О.Е., Антонов  В.Г.  Влияние окисленного глататиона и его фармакологического аналога препарата Глутоксим на внутриклеточную концентрацию Са²⁺  в макрофагах. Цитология, 2008, 50 (5); 452-461.

 
⁠

Антушевич А.Е., Антонов В.Г., Василенко К.П., Бурова Е.Б. Возможный механизм устранения антибиотико-резистентности микобактерий туберкулеза препаратом Глутоксим. I Всероссийский научный форум "Инновационные технологии медицины ХХI века": сб. тезисов,  2005; 405 – 407.

Куничан А. Д., Cоколова Г.Б., Перельман М.И. Влияние глутоксима на рост лекарственнорезистентных микобактерий туберкулеза при его сочетании с противотуберкулезными препаратами второго ряда в культуре легочной ткани мышей.  Антибиотики и Химиотерапия, 2002, 47; 6.

Куничан А.Д., Соколова Г.Б., Синицын М.В., Бугаенко С.Е., Кожемякин Л.А., Перельман М.И. Влияние глутоксима на рост лекарственно-резистентных микобактерий туберкулеза и на активность основных противотуберкулезных препаратов в культуре легочной ткани.  Большой Целевой Журнал о туберкулезе,   2002, 15; 22–24.

Куничан А.Д., Соколова Г.Б., Синицын М.В., Бугаенко С.Е., Кожемякин Л.А., Перельман М.И. Влияние глутоксима на рост лекарственно-резистентных микобактерий туберкулеза и на активность основных противотуберкулезных препаратов в культуре легочной ткани.  IX Росс. Нац. Конгр. "Человек и лекарство": сб. тезисов,  2002;  248.

Куничан А. Д., Соколова Г. Б., Перельман М. И.. Влияние глутоксима на рост лекарственнорезистентных микобактерий туберкулеза при его сочетании с противотуберкулезными препаратами второго ряда в культуре легочной ткани мышей. Антибиотики и химиотерапия, 2002, 47; 6.

Куничан А. Д., Соколова Г. Б., Перельман М. И. Влияние глутоксима на рост лекарственнорезистентных  микобактерий туберкулеза при его сочетании с противотуберкулезными препаратами второго ряда в культуре легочной ткани мышей.  Антибиотики и Химиотерапия, 2002, 47; 6.

Соколова Г.Б., Борисов С.Е., Куничан А.Д., Лазарева Я.В.,  Можокина Г.Н., Елистратова Н.А., Цыбанев А.А., профессор Перельман М.И.  Лечение лекарственно-резистентного туберкулеза. Пособие для врачей-фтизиатров. М., 2002, 15 с.

Аветисян А.О. Профилактика специфических послеоперационных осложнений у больных лекарственно-резистентным фиброзно-кавернозным туберкулезом легких с применением препарата Глутоксим. Автореф. дис. канд.мед.наук, СПб, 2003; 22с. 

Перельман М.И., Соколова Г.Б., Борисов С.Е., Куничан А.Д., Лазарева Я.В., Можокина Г.Н., Елистратова Н.А., Цыбанев А.А. Лечение лекарственно-резистентного туберкулеза. Антибиотики и химиотерапия, 2003, 48 (8); 28-36.

Жуков О.Б., Зубарев А.Р., Мезенцева М.В., Андрюшкова Ю.А., Осе И.В.. Современные аспекты иммуномодулирующей терапии у больных с рецидивирующими инфекциями, передаваемыми половым путем, и антибиотикорезистентным бактериальным простатитом. Врачебное сословие, 2004, 5-6; 51-56

Седакова Л.А., Миндра Н.В., Василенко К.П., Антонов В.Г., Антушевич А.Е., Трещалина Е.М. Предварительные результаты изучения влиянии препарата Глутоксим на опухолевый рост и эффективность полихимиотерапии в эксперименте. Материалы первого всероссийского научного форума «Инновационные технологии медицины XXI века», 2005; 459-461.

Сафонов А.Д. Влияние Глутоксима на систему антиперекисной защиты клеток у больных вирусными гепатитами.  Оппортунистические инфекции: проблемы и перспективы,  сб.  науч. статей, 2002; 76-78.

Соколова Г.Б., Синицын М.В., Кожемякин Л.А., Перельман М.И.  Глутоксим в комплексной терапии туберкулеза. Антибиотики и химиотерапия, 2002, 2; 20–23.

Соколова Г.Б., Синицын М.В., Перельман М.И.  Глутоксим в комплексной терапии туберкулеза.  IX Росс. Нац. Конгр. "Человек и лекарство": сб. тезисов, 2002; 429.

Суворова К.Н., Корсунская И.М., Путинцев А.Ю. Некоторые особенности комплексной терапии тяжелых форм псориаза.  Российский журнал кожных и венерических болезней, 2002, 6; 31-32.

Гребнева Н.Н., Тоньшева Л.Н., Сергеева И.Г. и соавт. Применение глутоксима в комплексной терапии акантолитической пузырчатки. Тез.докл.I российского конгресса дерматовенерологов. Санкт-Петербург, 2003.

Корсунская И.М., Резникова М.М., Путинцев А.Ю., Аветикян С.С. Опыт применения препарата Глутоксим в дерматологии. Лечащий врач, 2003, 4;.78-79.

Корсунская И.М., Суворова К.Н., Резникова М.М., Путинцев А.Ю., Аветикян С.С., Фаттяхетдинова З.Г., Дворянкова Е.В. Применение Глутоксима в терапии  хронических дерматозов. 10-й Российский нац. конгр. «Человек и лекарство», М., 2003; 54.

Новиков А.И., Кононов А.В., Охлопков В.А. и др. Эффективность глутоксима в комплексной терапии больных каплевидной формой псориаза. Российский журнал кожных и венерических болезней, 2003, 1; 38-41.

Соколова Г.Б., Куничан А.Д., Синицын М.В. Глутоксим в комплексной терапии туберкулеза: пособие для врачей/ ГОУВПО ММА им. И.М. Сеченова, НИИ фтизиопульмонологии.  М.: Гелла-принт, 2003; 15с.

Васильева С.Н. Экспериментальное обоснование использования Глутоксима в качестве средства сопровождения  этиотропной терапии генеральзованного туберкулеза. Автореферат  дис. канд. мед. наук, Санкт-Петербург,  2004; 24 с.

Соколова Г.Б., Куничан А.Д., Синицин М.В. Глутоксим^® в комплексной терапии туберкулеза.  Пособие для врачей. М.: Гелла-принт, 2004.

Жуков О.Б., Зубарев А..Р., Мезенцева М.В., Дондуков Ц.В. Влияние препарата Глутоксим на показатели фертильности спермы у больных с хроническим бактериальным простатитом. Врачебное сословие, 2005,  4-5 .

Путинцев А.Ю., Корсунская И.М., Антонов В.Г., Андрюшкова Ю.А., Константинов Е.М. Опыт применения Глутоксима в лечении хламидиоза. Врачебное сословие, 2005, 7; 28-30.

Filomeni G., Aquilano K., Civitareale P., Rotilio G., Ciriolo M.R.  Activation of c-Jun-N-terminal kinase is required for apoptosis triggered by glutathione disulfide in neuroblastoma cells.  Free Radical Biology & Medicine, 2005, 39; 345– 354.

Ионова О.Г.  Применение Глутоксима в комплексном лечении туберкулезных хориоретинитов. Автореферат дис. канд. мед. наук. Санкт-Петербург, 2006; 22с.

Силина Л.В., Письменная Е.В. Клинико-лабораторная оценка эффективности использования иммуномодулятора глутоксима в комплексной терапии детей, страдающих псориазом. Педиатрия, 2006, 3; 60-64.

Синицын М.В., Богадельникова И.В. Применение глутоксима для профилактики послеоперационных осложнений у больных, оперированных по поводу туберкулеза легких.  Всерос. конф. студентов и молодых ученых, посвящ. Всемирному дню борьбы с туберкулезом: Актуальные вопросы фтизиатрии, пульмонологии и торакальной хирургии. М.,  2006;.89 –92 .

Синицын М.В., Богадельникова И.В., Соколова Г.Б. Тиопоэтины в комплексном лечении туберкулеза. Всерос. конф. студентов и молодых ученых, посвящ. Всемирному дню борьбы с туберкулезом: Актуальные вопросы фтизиатрии, пульмонологии и торакальной хирургии.  М., 2006; 92 –94.

Зеленцова С.Е. Комплексная фармакотерапия тяжелых форм псориаза с учетом биохимических и иммунологических показателей. Автореферат дис.  канд. мед. наук., М., 2007; 20с.

Корсунская И.М., Дворянкова Е.В., Олейник С.С., Пирузян Е.В. и др.. Особенности терапии псориаза у пациентов с хроническими вирусными гепатитами.  Российский журнал кожных и венерических болезней, 2007, 1.

Невозинская З. Оптимизация  фармакотерапии  плоского  лишая. Автореферат дис.  канд. мед. наук., М., 2007;  22 с.

Синицын М.В. Применение тиопоэтинов в комплексном лечении больных туберкулезом легких. Автореферат дис. канд. мед. наук., М., 2007;  23 с.

Аветикян С.С.  Особенности клиники, течения и терапии псориаза у мужчин. Автореферат дис. канд. мед. наук,  М.,  2008; 19 с.

Манихас Г.М., Филатова Е.И., Былинская Е.Н., Антонов В.Г и др.. Применение препарата Глутоксима при сочетанной лучевой терапии местно-распространенного рака шейки матки. Российский онкологический журнал, 2008, 1; 23-28.

Письменная Е.В., Силина Л.В., Филиппенко Н.Г., Письменный Л.Л., Довгаль В.М. Оценка эффективности применения иммуномодулятора Глутоксима в комплексной терапии детей, страдающих псориазом, с применением метода визуализации многомерных объектов. Клиническая дерматология и венерология, 2008, 4; 79-84.

Ерёмин А. В., Антонов В. Г., Панина Н. С., Беляев А. Н., Симанова С. А.. Координационные соединения палладия и железа c кислородмостиковыми лигандами в реакциях окисления тиоаминокислот. Рос. хим. ж. (Ж. Рос. хим. об-ва им. Д.И. Менделеева), 2009, LIII (1).

Булыгин Г.В., Комзалакова Н.И., Сольнчук  Ю.Р. Возможности повышения эффективности терапии гнойной хирургической инфекцию. Хирургия,  2010;  65-71.

Можокина Г.Н., Елистратова Н.А., Михайлова Л.П., Куничан А.Д. Влияние глутоксима на формирование и течение туберкулезного воспаления у экспериментальных животных. Проблемы туберкулеза и болезней легких. 2000.

Соколова Г.Б., Куничан А.Д., Синицин,  М.В.Перельман М.И. Глутоксим^® в комплексной терапии туберкулеза: Пособие для врачей. М.: Гелла-принт, 2004.

Новиков А.И., Кононов А.В., Охлопков В.А., Правдина О.В., Братухина Г.Д., Городилов Р.В., Чермошенцев А.А. Клиническая апробация эффективности глутоксима в комплексной терапии больных каплевидной формой псориаза.  Росс. Нац. Конгр. "Человек и лекарство": сборник тезисов. М.,2003.

Кожемякин Л.А., Смирнов А.И., Тиктинский О.Л., Калинина С.Н.  Применение препарата Глутоксим в лечении хламидиоза.  IX Росс. Нац. Конгр. "Человек и лекарство": сб. тезисов. М.,2002.

Охлопков В.А., Новиков А.И., Кононов А.В., Андрюшкова Ю.А., Осе И.В. Отдаленные результаты комбинированной терапии больных псориазом с включение препарата Глутоксим.  Омская государственная медицинская академия, 2004

Ионова О.Г., Хакканен В.М., Соловьева М.В. Эффективность глутоксима при экспериментальном туберкулезе глаз в зависимости от способа введения.  7 Росс. Съезд  фтизиаторов. М., 2003; 332.

Кожемякин Л.А., Нечипоренко С.П. и соавт. Сравнительная эффективность рецептуры Глутовент при бронхоспазме, вызванном ацетиолхолином. Медицинские средства защиты от физических, химических и биологических факторов: проблемы, достижения и перспективы: тез. докладов, Санкт-Петербург, 1999; 66-67.

Кожемякин Л.А., Нечипоренко С.П. Фармакологическая эффективность рецептуры глутовент при лечении хронических обструктивных заболеваний легких.  Архив ветеринарных наук, 2000, 2 (49), №4;  596-604.

Гембицкая Т.Е., Кожемякин Л.А., Молодцова А.В. Опыт ингаляционного применения глутоксимсодержащей рецептуры в терапии легочной формы муковисцидоза.10 национальный конгресс по болезням органов дыхания, Санкт-Петербург,  2000; 156.  

Gembitskaya T.Y., Kozhemyakin L.A., Molodtsova A.V.  Trial for Inhalation Introduction of Glutoxim-Containing Formulation in Children Patients with COPD.  International Paediatric Respiratory and Allergy Congress,  Prague, 2001, 37.